От того былó от моря от Студёнаго,
От того былó от камешка от Лáтыря,
Как от той былó от матушки Златы́горки,
Как у ей-то бывал да чадо милоё,
Он просил-то у ей бла[в]ословеньица,
Кабы съездить-сходить да в стольной Ки́ёв-град,
Посмотреть там князя́ да со кнегиною,
Посмотреть там ишче русскиих боѓáтырей.
Как давала éму матушка блавословленьица.
Выходил он ведь тогды да на конюшон двор,
Он седлал себе коня да троелеточка,
Надевал ему уздечку шамошёлкову,
Ох, ле клал на ту лошадочку двенадцеть войлучков,
Как тринадцетой метал церез хребетницу,
Он не для-то басы — да ради крепости,
Шчобы не оставил его добры-ой конь в чистóм поли́.
Отправлялсэ Сокольник в стольной Ки́ёв-град,
Он садилсэ тогды да на добрá коня,
Как правóй-то ногой да в струминá стоял,
Ак левóй-то ногой да колесо катил.
Он поехал де нынь да по чистý полю́,
Он по тому де ле ехал по роздольицу.
Говорил-то Сокольник таковы слова:
«Я заеду теперь в столь...» Нет.
«Я заеду теперь на зáставу богатырьскую,
Я старóго казака возьму в придверьники,
Я Олёшу-ту Поповича — во писари,
Я Добрынюшку Никитича — во стольники,
Как осты́льных-то богатырей возьму во конюхи.
Я приеду тепере в стольной Ки́ёв-град,
Я князя́-та, царя да во полон возьму,
А кнегину, мать Апрáксею за себя возьму,
Кабы стольной я Ки́ёв на огни сожгу,
Как святы́, ой, иконы — на поплав реки». Отдохнём.
Как во ту де порý, ишче во то времё,
Как на той-то на зáставы великоей
Кабы были удáлы добры мо́лодцы,
До двенадцати удалых добрых мóлодцов:
Как первóй-то — старóй казак И́лья Муровец,
Как второй-то — Олёшенька Попович блад,
Кабы третьёй — Добрынюшка Никитич блад,
Кабы сем’ их-то братьей да Долгополыих.
Как в оннý де как по́ру, нынь в оннó времё,
По утру-то было ишче ранешинько
Как ставал-то старóй да со мягкá местá,
Надевал-то ведь шубу на оннó плечо,
Как пухов-то колпак да на одно ухó.
Кабы брал-то ведь трубочку подзорную,
Выходил-то старóй да во чыстó полё.
Как смотрел-то в сторонушку подзападну —
Увидал-то ле там ишче сини́ моря,
Как смотрел-то в сторонушку подсеверну —
Увидал там ле ти горы́ ледя́нныя,
А смотрел под сторонушку под сточную —
Там видал-де леса ишче дремучия,
Как смотрел-де под сторонушку под летнюю —
А видал ле ведь там ишче чыстó полё.
Как во том-де ле было во чыстом поли́
Увидал ле он добрá ишче ведь мóлодца:
Кабы едет молодéц да по чыстý полю́.
Заходил тогды́ старóй да во белóй шатёр:
«Вы вставайте-ко, уда́лы до́бры мо́лодцы,
Кабы у нас во чистóм поли́ видал я до́бра мо́лодца,
Кабы надо кому ле съездить за нахвальщиком».
Отправляли они Олёшеньку Поповица.
Поежжал-то Олёшенька Попович же,
Поежжал ведь он нынь да во чыстó полё,
Он встречалсэ, Олёшенька, с добрым мóлодцом,
Говорил-де Олёша таковы слова:
«Ах, кака же ты невежа-та хорошая,
Почему же ты на зáставу к нам не приворачивашь?
Ты, наверно де, нас да ты ничем зовёшь,
Как ничем нас зовёшь да ни во что кладёшь?»
Ах, вставал тут Сокольник со добра́ коня,
Кабы дал-то Олёшеньке по тя́пышу,
Как прибавил ему да по олáбышу.
Отправлялсэ Олёшенька на зáставу,
Как у Лёшеньки конь бежит коровою,
Как Олёша на коне сидит вороною.
Приезжал-то Олёшенька на зáставу.
Посмотрели на Олёшу добры мóлодцы,
Говорит-то старóй да таковы слова:
«Видно, мне-то, старóму, некем заменитися,
Кабы надо мне ведь ехать во чистó полё».
Как ставал де старóй да на резвы́ ноги́,
Надевал с собой одежду-ту военную,
Кабы брал с собой он палицу буёвую,
Ишче брал с собой копейцо бурзумецкоё,
Кабы брал с собой ведь сабельку он вострую,
Он наряжал де, старóй, ишче добрá коня,
Как садилсэ он, старóй, да на добрá коня,
Поежжал-то старóй да во чысто полё.
Наезжал-то тогда да он Сокольника,
Говорил-то ему да таковы слова:
«Уж ты ой еси, удалый добрый мóлодец,
Уж ты что же нам на зáставу не приворачивашь?
Ты ничем нас зовёшь да не во что кладёшь?
Заежжай-ко ты нам да хлеба-соли исть,
Кабы хлеба-то исть да переваров пить!»
От тогды-то с Сокольником они оссорились,
А схватились с Сокольником ведь в бой ишче,
Как ударились они... Нет
Как ударились они да сáблима вóстрыма —
Кабы сабли-ти у их да пощер... пощербалисе.
Как хватились они палицами буёвыма —
По насадкам-то палицы росшаталисе.
Кабы схватились они копéицима-та вострыма —
Как копéица у их да поломалисе.
Как соскакивали они ишче с добры́х коней,
Как схватились они да рукопашный бой.
Как по великому несчастью было в то времё —
У старóго-то рука да прохватиласе,
Кабы левая нога да проступиласе,
Кабы пал де старóй да на сыру землю́.
Как садилсэ Сокольник на стáра кáзака,
Как хотел у ёго пороть да ведь белы́ груди.
Как взмолилсэ старóй да Господý Богý —
Как у старóго-то силы вдвоё прибыло.
Как скочил де старóй, вин’, сэ сырой земли,
Ухватил-то Сокольника за белы́ руки́,
Он метал-то Сокольника на сыру землю́,
Он садилсэ ему да как на черны́ груди,
Замахнулсэ старóй нынь <своим> ножом булатныим —
У старóго-то рука да остояласе,
Как замахнулсэ старóй да во второй након —
У старóго-то рука да задержаласе.
Кабы спрашивал старóй ведь роды-племени,
Как тогда ему сказал ишче Сокольник же,
Как сказал-то ему да роды-племени:
«От того де я от моря от Студёново,
От того ишче от камешка от Латыря,
Как от той ишче от матушки Златыгорки».
Поднимал-то его да на резвы́ ноги,
Говорит-то старóй да таковы слова:
«Уж ты ой еси, удáлый добрый мóлодец!
Мы с твоей-то ведь нынче ронной матушкой
Мы кабы бились-дрались ишче двенадцеть лет,
Во тринадцетом году да во последнёём
Мы с твоей-то ронной да согласилисе,
Согласилисе мы да с ей <мирилисе>,
Кабы сделали мы с нею́ любовь телесную».
Поезжал тогды Сокольник ронной матушки,
Подъежжат-то Сокольник к широкý двору,
Увидала его да рóнна матушка,
Выходила она да вон на улицу,
Кабы смотрит она на добра мóлодца:
Кабы едёт-то он да не по-старому,
Кабы едёт-то он да не по-прежному.
Говорит тогды Сокольник таковы слова:
«Уж ты ой еси, моя мати́ родимая!
Мы бы съехались теперь со старым казаком,
Мы ведь съехались с им, ишче поссорились,
Он называт-то тебя да ишче блядкою,
Он величат-то меня да ишче выблядком».
Как берёт-де Сокольник свой булатной нож,
Абы зарезал свою да ронну матушку,
Кабы тут-то ее да смерть случиласе.
«Я поеду тепере во чыстó полё,
Я зарежу своёго да рóдна батюшка».
Поежжал-то Сокольник во чыстó полё,
Кабы едёт ле он да по чыстý полю́,
Увидали его на зáставы добры мóлодцы.
Как седлал-то старóй ишче добрá коня,
Поежжал-то Сокольнику навстречу ле,
Кабы съехались они ишче с Сокольником,
Как схватились они во рукопашный бой,
Кабы метал-де старóй ведь нынь Сокольника,
Розорвал-то старóй его ведь надвоё,
Кабы тут де Сокольнику смерть случиласе,
Как на етом-де дело всё окончилось.
ФА КарНЦ РАН, 500/1: 1964 г., с. Усть-Цильма. Исп.: Вокуев Гаврила Васильевич , 1883 г.р. (0:18:26).
Печатные публикации: БП, I, № 87, нот.
Аудиопубликации: БП CD № 7 (фр.).
Вар. от этого же исполнителя см.: БП, II, Прил. IV, № 3 (1965 г.зап.).