Республика Карелия находится на северо-западе России и граничит на востоке с Архангельской областью, на юге – с Вологодской и Ленинградской областью, на севере – с Мурманской областью. Западная граница совпадает с государственной границей Российской Федерации и Финляндии. На территории Карелии традиционно с момента ее возникновения проживали прибалтийско-финские народы (карелы и вепсы), а также славянское население, закрепившееся преимущественно на берегах Онежского озера и Белого моря. В зависимости от территориальной принадлежности выделяются несколько этнолокальных групп карелов: северные или беломорские карелы (Северная Карелия), южные карелы: ливвики и людики (Южная Карелия) и средние карелы (Средняя Карелия). Русскоязычное население также имеет свои самоназвания, которые напрямую соотносятся с ареалом проживания: пудожане (Пудожье), заонежане (Заонежье) и поморы (Поморье).
Носители фольклорной традиции Карелии в разное время и в разной степени были в центре внимания как российских, так и финляндских исследователей¹. Свидетельством этому являются многочисленные архивные материалы, которые частично были опубликованы в различных сборниках, а также отдельные научные статьи, посвященные тому или иному исполнителю². Среди работ отечественных ученых к числу таких относится, к примеру, приложение к сборнику В. Я. Евсеева «Карельские эпические песни». Составитель научного издания, используя архивные материалы, представил портрет носителя карельской фольклорной традиции в некой унифицированной форме через определенные параметры. В. Я. Евсеев указал годы жизни информанта, место рождения и проживания, а также стремился выявить линию усвоения эпической традиции. В краткой биографии нашли отражение и исторические события: коллективизация, война, эвакуация. Кроме того, отмечалось участие в совещаниях сказителей, проводившихся в Петрозаводске, Ленинграде или Москве, перечислялись полученные грамоты или другие государственные награды или звания. Однако не все биографические статьи были равноценны по объему, сведения о многих исполнителях ограничивались лишь паспортными данными. Примечательно, что наряду с биографиями В. Я. Евсеев поместил в свой сборник ряд редких фотографий, которые позволяли современникам воочию увидеть искусных знатоков народной поэзии середины ХХ века³.
Внимания заслуживает также книга Э. С. Тимонен «Ei mahti maahan juoda» («Живут среди народа руны»)⁴. Публикация представляет собой серию очерков о карельских сказителях, в ней даны воспоминания и зарисовки автора о 33 носителях фольклорной традиции Северной Карелии. Автор наряду с жизнеописаниями крупных и известных сказителей данного региона впервые обратил пристальное внимание на членов их семей (сестер, братьев, детей), которые, как выяснилось, также являются прекрасными знатоками народной поэзии. Таким образом Тимонен старалась выявить связь поколений и, что на наш взгляд считается наиболее важным, преемственность устно-поэтической традиции. В отличие от собирателей, записывающих только определенные официальные факты из жизни информантов, Элина Степановна ярко описывала личные качества, портреты своих собеседников, не скупясь на изобразительные средства. Книга также была проиллюстрирована многочисленными любительскими фотографиями.
Издание получило высокую оценку финляндских исследователей. Академик Пертти Виртаранта писал, что в книге «характеризуются не только рунопевческие династии в их повседневной жизни, но также очень тепло рассказано о собирателях, приходивших в край рунопевцев в разное время». Позднее Вяйно Кауконен отмечал, что «не найдется, наверное, похожей книги, которая представила бы такую же ясную и разноплановую картину о рунопевцах прошлых десятилетий и об их жизни, рассказала бы также о старинных рунах и их постепенной трансформации, как произведение Элины Тимонен».
Среди литературных деятелей Карелии издание также нашло свой отклик. К примеру, Тайсто Сумманен отмечал, что «книга собирателя фольклора Элины Тимонен содержит личные наблюдения и очерки о хранителях рунопевческой традиции Калевальского района. Она дает представление читателю о бесценной работе собирателя и учит любить фольклор. Рунопевцы представлены обыкновенными людьми, судьбы которых тесно переплетаются с историей и жизнью страны. Очерки Э. Тимонен расширяют знания о современном устно-поэтическом творчестве. Они имеют также и научную ценность. Образцы рун и фотографии делают эту книгу еще колоритнее».
Следует отметить также многолетнюю работу по сбору материала о карелоязычных сказителях, проведенную Е. И. Клеменьевым. В ходе подготовки рукописи «Культурно-языковое наследие карелов. Биобиблиографический справочник» им были собраны воедино сведения о большом количестве носителей народного творчества. Включенные в предложенный автором реестр сказители являются представителями различных этнолокальных фольклорных традиций: севернокарельской, среднекарельской и южнокарельской. Временной диапазон охватывает практически столетний период: годы фиксации биографических материалов и фольклорных произведений от самых первых сказителей датируются концом 20-х годов ХХ века, последних – относятся уже к современному периоду. К сожалению, данная монография не была доведена автором до конца, рукопись хранится в Научном архиве КарНЦ РАН.
Аналогичная работа проводилась и с русскоязычными носителями фольклорной традиции Карелии. К наиболее значимым публикациям подобного рода относятся два сборника о русских сказителях региона, подготовленные сотрудником Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН Т. С. Курец. Первая книга посвящена 363-м исполнителям Пудожского района Карелии⁵. Во втором издании этого же автора представлены сведения о 313-ти заонежских сказителях⁶. Обе названные работы основываются, по преимуществу, на обширных материалах, выявленных в Научном архиве КарНЦ РАН, в них также использованы выдержки публикации собирателей XIX‒ХХ столетий, работавших в двух районах проживания русского населения Карелии – в Заонежье и Пудожье.
В целом отношение к личности сказителя в России в разные временные эпохи могло претерпевать кардинальные изменения. Характерная для XIX века мифологическая теория, при которой фольклор воспринимался как «общенародное», «коллективное», «безличное» творчество, во многом игнорировала индивидуальное начало как таковое. Проблема творческой роли сказителя впервые была выдвинута в русской фольклористике в 1860‒1870 годы П. Н. Рыбниковым, позже – А. Ф. Гильфердингом. В дальнейшем их последователи с глубоким уважением относились к личности носителя фольклорной традиции. Свидетельством этому являются сборники былин, эпических песен и сказок, в которых организация материала была осуществлена по отдельным сказителям. Кроме того, повсеместно создавались сборники фольклорных произведений какого-либо исполнителя. Схожая тенденция в некоторой степени сохранилась и в период становления советской фольклористики, в том числе карельской⁷.
Фольклористика 1930-х годов в целом имела свои особенности. В этот период акцент, в первую очередь, делался на изучение сказок, карельских рун и русских былин, наследия воплениц. Заговорная же традиция и мифологическая проза были исключены из сферы фольклористики полностью. Произведения этих жанров не только не исследовались, но не записывались. При этом большое внимание стали уделять созданию новых фольклорных форм и жанров. Именно на 30-е годы приходится расцвет новинного творчества. Под руководством фольклористов сказители создавали новины, воспевавшие советскую действительность и ее героев.
В 30-е годы ХХ века активное продолжение в русской фольклористике получило такое направление, как исследование индивидуальности сказителя. Активизация собирательской деятельности в постреволюционные десятилетия вызвала особый интерес к фигуре носителя фольклорной традиции. Были открыты десятки выдающихся рунопевцев и былинщиков, сказочников и причитальщиц. Особенно ярко это направление проявилось в работе Карельского научно-исследовательского института. Это объясняется тем, что Карелия оказалась в центре внимания фольклористов и собирателей еще в конце XIX века как колыбель русского и карельского эпоса. Петрозаводские фольклористы традиционно строили свою работу вокруг фигуры сказителя⁸. Наиболее ярких носителей фольклорной традиции активно записывали, в том числе с применением появившихся аудионосителей. При этом приветствовалось не только импровизационное мастерство сказителя, но и его политическая подкованность. Поэтому можно говорить и о некоей политической тенденциозности в процессе записи фольклорных произведений. Было указание не записывать неблагонадежных сказителей, например, из семей репрессированных. В этот период составлялись и издавались сборники репертуаров сказителей. Активно собирались биографические рассказы и готовились издания о жизни и творчестве исполнителей устного народного творчества. Им активно организовывали концертные выступления как в пределах местных Домов культуры, так и в Петрозаводске. Их приглашали на экскурсионные поездки в Ленинград и Москву. Во второй половине 30-х годов проводились многочисленные совещания, конференции, семинары, слеты собирателей и сказителей.
Основная цель этих мероприятий сводилась к тому, чтобы выявить наибольшее количество носителей фольклорной традиции, с помощью которых удалось бы создать новую жанровую систему фольклора, соответствующую советской тематике.
В мае 1939 года в Петрозаводске прошло Всекарельское совещание сказителей, на котором обсуждались основные задачи, поставленные перед сотрудниками Института. Они в целом сводились к трем направлениям: собственно сбор фольклора, публикация и изучение устного народного творчества и культурно-массовая работа со сказителями⁹.
Культурно-просветительская работа со сказителями развернулась наиболее широко, особенно активно она проводилась 1938 году. Именно в это время сотрудники Карельского научно-исследовательского института культуры налаживали связь со сказителями посредством личной переписки, совершали многочисленные поездки на места, занимались организацией работы по их обучению грамоте, пересылали им газеты и книги, организовывали посещения кино, театров, экскурсий, особенно во время приезда сказителей в Петрозаводск. В домах таких людей устанавливались радиоточки. Во время экспедиций исследователи проводили различные беседы на политические и литературные темы. В сельские советы, директорам сельских школ и в управления колхозами были разосланы письма с просьбами организовать подобную деятельность на местах¹⁰. За небольшое время сотрудниками Института удалось выявить около 150 сказителей¹¹.
Фигура сказителя в научном сознании 1930-х гг. была приравнена к личности начинающего автора в профессиональном литературном процессе¹². В 1938‒1939 годах восемь талантливых исполнителей, обладающих богатым репертуаром, были приняты в Союз писателей Карелии: Ф. И. Быкова, М. М. Коргуев и Ф. Н. Свиньин из Карельского Поморья, П. И. Рябинин-Андреев из Заонежья, Ф. А. Конашков и А. М. Пашкова из Пудожья, а также А. В. Ватчиева из Средней Карелии и М. А. Ремшу из Северной Карелии. Еще одна северная карелка М. И. Михеева стала членом названной организации в 1952 году.
Как отмечает петрозаводский историк С. Н. Филимончик, работа по созданию единых писательских организаций в автономных республиках и областях РСФСР развернулась в 1932–1933 годах; в Карелии состав Оргкомитета менялся, активная его деятельность началась с осени 1933 года¹³. В июне 1934 года состоялась Первая Всекарельская конференция писателей, на которой в состав Союза писателей вступили 13 человек. Их статус различался: 8 человек стали членами Союза, 5 человек – кандидатами¹⁴; в апреле 1935 года в ССПК входили 12 членов и кандидатов, в том числе 8 финнов и 1 карел. Финноязычные писатели получили статус членов Союза, русскоязычные – статус кандидатов¹⁵. Всего через несколько лет ситуация сильно изменилась: в 1937‒1938 годах писатели-финны подверглись преследованиям, многие были расстреляны. На фоне всех этих событий в состав Союза советских писателей Карелии и были приняты названные сказители: «Власти стремились использовать их талант и мастерство в пропагандистской работе. Хотя повседневная жизнь этих крестьян оставалась такой же нелегкой, как и у их земляков, сказителей часто приглашали на слеты и совещания, направляли в командировки в столицу. ССПК оплачивал их выступления перед студентами и другими организованными слушателями. В 1939 году группу карельских сказителей наградили орденами “Знак Почета”. В коллективном письме Сталину сказители писали: “Мы сослужим службу государству нашему Песней радостной, да сказкой мудрою”»¹⁶.
Все исполнители, принятые в Союз писателей Карелии, владели обширным фольклорным репертуаром, активно участвовали в процессе создания новых произведений, объединенных советской тематикой, вели различную общественную деятельность, за что получали высокие награды.
Фольклорные произведения этих людей публиковались в периодической печати и в различных сборниках, а факты биографии легли в основу статей и очерков, подготовленных другими писателями и учеными. Так, в НА КарНЦ РАН имеется рукопись, содержащая материалы по нескольким сказителям Советской Карелии¹⁷. Этот сборник очерков готовился к печати в предвоенное время (на обложке значится 1940 год). Для данного издания, согласно оглавлению, фольклористами и писателями были написаны восемь статей, раскрывающих жизненный путь и особенности репертуара известных исполнителей устного народного творчества, проживающих в Карелии: 1. В. Евсеев «Певцы рун Пертуевы¹⁸»; 2. А. Линевский «Сказитель Ф. А. Конашков»; 3. Н. Новиков «Филипп Павлович Господарев и его сказки»; 4. В. Базанов «П. И. Рябинин-Андреев и его предки»; 5. И. Кутасов «Матвей Михайлович Коргуев»; 6. М. Михайлов «Анна Михайловна Пашкова»; 7. Г. Парилова «Ф. И. Быкова и ее песни»; 8. С. Норин «Жизнь сказителя (Федор Николаевич Свиньин)». Шесть из упоминаемых человек являются членами Союза писателей Карелии. Примечательно, что некоторые статьи были написаны другими членами названной организации. К примеру, автором очерка о Ф. Н. Свиньине выступил петрозаводский писатель, журналист и драматург С. К. Норин (Хряпин), скончавшийся в 1942 году после тяжелой болезни в возрасте 33 лет; статью о М. М. Коргуеве написал поэт, драматург, фольклорист И. Г. Кутасов, погибший в июне 1941 года в 30-нем возрасте; очерк о Ф. А. Конашкове подготовил автор работ по археологии, истории, фольклористике, этнографии, писатель А. М. Линевский. В статьях предлагается подробное освещение жизни и творчества названных исполнителей.
В том виде, в каком он представлен в имеющейся рукописи, сборник не издавался. Три заметки (о Ф. А. Конашкове, П. И. Рябинине-Андрееве и М. М. Коргуеве) были напечатаны в сокращенном виде вместе с записанными от них произведениями устного народного творчества в книге небольшого формата¹⁹. Редактором издания выступил будущий известный фольклорист Н. В. Новиков, который во вступительном слове написал (в духе времени выхода сборника в свет) следующее: «Социализм пробудил творческие силы трудовых масс. Только в нашей свободной стране таланты из народа пользуются такой любовью и почетом. Советское правительство, партия и лично товарищ Сталин проявляют к ним поистине отеческую заботу, создавая все условия для их дальнейшего творческого роста. Награждение орденом “Знак Почета” лучших сказителей Карелии – Федора Андреевич Конашкова, Матвея Михайловича Коргуева, Петра Ивановича Рябинина-Андреева – яркий пример этому. Трудящиеся Карелии гордятся высокой наградой своих талантливых певцов. Эта награда вызовет еще больший расцвет творческих сил карельского народа, строящего вместе с другими национальностями Советского Союза счастливую жизнь под великим знаменем Ленина – Сталина».
Две статьи из упоминаемой ранее рукописи (о М. М. Коргуеве и А. М. Пашковой) были опубликованы в альманахе «Карелия» в 1940 году (№6); очерки о Ф. А. Конашкове, П. И. Рябинине-Андрееве, а также Ф. П. Господареве и Архиппе Перттунене вошли в состав соответствующих сборников: «Сказитель Ф. А. Конашков» / сост. А. М. Линевский (Петрозаводск, 1948), «Былины П. И. Рябинина-Андреева» / сост. В. Г. Базанов (Петрозаводск, 1940), «Сказки Ф. П. Господарева» / сост. Н. В. Новиков (Петрозаводск, 1941), «Избранные руны Архиппа Перттунена» / сост. В. Я. Евсеев (Петрозаводск, 1948). В декабре 1940 г. статья С. К. Норина «Жизнь сказителя (Ф. Н. Свиньин)» в очень сокращенном виде была опубликована в газете «Ленинское знамя»²⁰.
В периодической печати и сборниках устного народного творчества 1930‒1940-х годов публиковались и другие заметки об этих исполнителях фольклора – членах Союза писателей Карелии, написанные сотрудниками КНИИК и другими исследователями. Некоторые из них еще при жизни увидели опубликованные индивидуальные сборники с фольклорными текстами, сопровождающиеся статьями биографического характера.
Проводимая работа во многом способствовала накоплению материала биографического характера, который впоследствии так и не был введен в научный оборот.
Большое значение для науки имело создание фольклорного архива в г. Петрозаводске как результата экспедиционно-собирательской деятельности петрозаводских и ленинградских фольклористов. Он начал складываться в 30-ые годы, а 1936 году рукописный фонд в рамках КНИИ получил самостоятельный статус. Уже в 1934 году в архиве Института находилось 9000 единиц устных произведений русского населения Карелии, 2000 единиц – вепсского и 1200 – карельского²¹».
К сожалению, создание в мае-июне 1931 года в Петрозаводске Карельского научно-исследовательского института совпало с первой волной политических репрессий научных сотрудников, краеведов и фольклористов²². В числе пострадавших можно назвать фамилии С. А. Макарьева, Н. Н. Виноградова, И. М. Дурова, Г. Х. Богданова.
Большую работу, проводившуюся по собиранию фольклора и записи биографических материалов о сказителях Карелии, прервала начавшаяся в 1941 году Великая Отечественная война. В последующие годы работа со сказителями проводилась уже в меньшем объеме. Появление звукозаписывающей техники позволило точно фиксировать тексты фольклорных произведений. Однако ограниченное количество магнитофонной пленки долгое время не давала собирателям возможности фиксировать в полностью беседу с информантом, в том числе записывать биографические рассказы. Только в конце ХХ века работа подобное рода была возобновлена.
На настоящем электронном ресурсе сосредоточены биографии и автобиографии карелоязычных (НА, ф. 1, оп. 2, колл. 155) и русскоязычных (НА, ф. 1, оп. 1. колл 122) сказителей Карелии. Время формирования указанных коллекций включает период с 1936 по 1951 годы; коллекция по русским исполнителям дополнялась в начале 1970-х годов. Территориальный охват жизнеописаний – различные районы проживания карелов (Южная, Северная Средняя Карелия), вепсов (Вепсы), русских (Заонежье, Пудожье, Поморье, Петрозаводск). Однако все вышеуказанные этнолокальные группы представлены неравномерно. К примеру, у карелов Северной Карелии менее обследованными оказались Лоухский и Беломорский районы, у русских – Кемский район, а записи от вепсов вообще не носили планомерный характер, поэтому их биографии представлены лишь десятью примерами. Подобное неравнозначное территориальное представление обусловлено, в первую очередь, нехваткой квалифицированных специалистов в указанный период времени. Биографические рассказы проиллюстрированы фотографиями, выявленными из фотоальбома и картотеки сказителей Карелии (НА, ф. 1, оп. 45. № 66 – 99 фото; картотека сказителей – 16 фото). Помимо материалов биографического или автобиографического характера, самостоятельная карточка носителя фольклорных произведений снабжена репертуарным списком, в который на данный момент вошли лишь эпические произведения: руны, былины и сказки.
По причине нехватки времени и человеческого ресурса в 1930-е годы запись фольклорного материала проводилась не от всех исполнителей. В этой связи полнота представленных репертуарных сведений всецело зависит от субъективных причин.
В целом по своему содержанию карточки сказителя могут значительно отличаться друг от друга: в один случаях представлены только биографии и их отсканированные первоисточники, в других – два-три варианта биографий с прикрепленными первоисточниками, фото, репертуарный список, рукописные и звуковые примеры фольклорных произведений. Полнота карточки определяется имеющимся в нашем распоряжении материалом.
Представленные в качестве звуковых образцов произведения являются уникальными примерами записи на фонограф. Время проведения подобных звуковых фиксаций – 1939-1040 гг. Большая часть звуковых файлов – это примеры новых фольклорных текстов или частичная переработка традиционного сказочного, рунического или былинного материала.
Особую ценность, несомненно, в данной публикации представляют собственно биографические рассказы, введенные в научный оборот в полном объеме впервые. Примечательно, что у карелоязычных сказителей биографии или автобиографии в некоторых случаях могут быть даны на русском языке (так они были записаны собирателями), а также на двух языках, карельском и русском, т. е. на языке оригинала с переводом на русский (перевод в большинстве случаев был сделан составителями электронной энциклопедии Л. И. Ивановой и В. П. Мироновой). Карелоязычные переводы помечены отдельно в сносках. Кроме того, сноски дают полное указание на место хранения того или иного материала в Научном архиве КарНЦ РАН, в частности, указан номер фонда, номер описи, номер единицы хранения (номер тома внутри коллекции) и собственно номер или номера листов, откуда те или иные жизнеописания извлечены. В некоторых случаях биографии извлечены из сборника В. Я. Евсеева «Карельские эпические песни», в сносках указан номер страницы, соответствующий данному изданию.
Публикация жизнеописаний носителей фольклорной традиции является весьма актуальной. Знакомство с представленными повествованиями даст возможность исследователям выявить любопытные этнографические и исторические детали, рассмотреть сказителя через призму времени, в которое он жил. Настоящий электронный ресурс станет привлекательным для специалистов разных направлений: историков, этнографов, фольклористов, языковедов, а также любителей народной культуры и потомков некогда известных носителей фольклорных традиций Карелии.
Электронная энциклопедия – подвижный источник информации о карелоязычных и русскоязычных сказителях Карелии. С течением времени здесь могут появляться новые данные о сказителях, уже включенных в реестр, а также могут формироваться новые странички с новыми еще неизвестными фамилиями сказителей.
с. н. с., к. ф. н. В. П. Миронова,
н. с., к. ф. н. А. С. Лызлова,
н. с. Л. И. Иванова,
сектор фольклористики с фонограммархивом,
Институт языка, литературы и истории КарНЦ РАН